Байка в среду. Самураи и первый в мире блог.
1. "Необходимо сочетать использование наказаний и поширений" – говаривал у нас на военке товарищ полковник.
Вот и Ёритомо Минамото накануне важного сражения решает повысить мотивацию своих полководцев описанным методом. И жалует самураю Такацуне Сасаки лучшего коня со своего плеча.
И вот идёт Такацуна по лагерю, весь из себя счастливый, а с другой стороны приближается к нему господин Кагэтоки Кадзихара – насупленный и мрачный. И интересуется самым что ни наиесть непринуждённым тоном, мол, откуда лошадка.
Такацуна резко вспоминает слова Ёритомо: "Многие мечтали завладеть этим конем, хорошенько помни об этом!". И понимает, что его сейчас будут убивать.
Потому как господин Кадзихара – человек феноменально обидчивый и злопамятный и в вопросах ущемлённого самолюбия способен объявить вендетту не считаясь ни с чинами противника, ни с именами, ни с разницей весовых категорий. И сжить со свету хоть брата сёгуна – за неосторожно брошенную пару слов.
И даже если тут же на месте превентивно полоснуть Кадзихару мечом – проблемы это не решает. Мочить накануне сражения одного из лучших офицеров…не поймут-с! Так что требуется что-то изобрести и быстро. Потому как погибать в расцвете лет в детсадовской разборке: "Меня папа больше любит, он мне лошадку подарил" – пошло и неинтересно.
…Выслушав ответ Такацуны, господин Кадзихара от души чертыхается: "Надо было и мне не зевать", лицом светлеет и, всё ещё посмеиваясь, уезжает.
А что сказал Такацуна? Да очень просто: "Украл".
2. Получив коня, Такацуна Сасаки на радостях даёт Ёритомо обещание первым форсировать речку Удзи – либо лечь костьми на ней.
А как раз таяние снегов, речка широкая, бурная, водичка ледяная. Тайра с того берега постреливают, опять-таки. Но всё это не беда – так, мелкие неудобства.
А настоящая проблема – господин Кадзихара, на чистом самолюбии выжавший из своей лошади всё, что можно и опережающий Такацуну с его хвалённым жеребцом метров на шесть.
Такацуна привстаёт в стременах и орёт:
– Господин Кадзихара! А у вас подпруга ослабла.
…Стоять по пояс в ледяной воде, пытаться нащупать где-то там мокрую подпругу, наблюдая круп лошади конкурента, только что обдавшего тебя брызгами – удовольствие ещё то. Кадзихара пытается ответить симметрично, но поскольку хитроумие – не его сильная сторона, в голову приходит только чистая правда: "Берегись — на дне реки протянуты сети".
Предупреждён – значит вооружён. На скаку разрубая сети, Сасаки форсирует реку первым.
Встаёт в позу победителя и оповещает окрестности: "Я, Такацуна Сасаки, четвертый сын Хидэёси Сасаки, потомка в девятом колене императора Уды, первым переправился через Удзи!".
…Тем временем в реку входят рядовые.
Там уже не до шуток и состязаний, всё всерьёз.
И вот идёт самурай Хатакэяма, лошадь под ним убило, вымотался, как собака, а на том берегу ещё мечом махать. И видит он, что юный Сигэтика Огуси тоже без коня и уже совсем плох, пузыри пускает. А поскольку, он, Хатакэяма в своё время самолично надевал отроку шапку совершеннолетия (крёстный, типа), то чувствует себя в некоторой степени за него ответственным.
Так что берёт он отрока за шкирку и вышвыривает на берег.
Отрок приземляется на суше, оценивает диспозицию, тоже встаёт в гордую позу и оповещает окрестности – ломающимся голосом: "Я, Сигэтика Огуси, житель земли Мусаси, первым преодолел реку Удзи в пешем строю!".
Летописец особо отмечает долгий громкий хохот по обе стороны реки.
3. Жанр блога берёт начало где-то в Японии XI века.
Всё начинается с того, что при дворе образуется здоровенная пачка чистой бумаги. Вообще-то заготавливают её для переписывания исторической хроники, но выходит накладка: к моменту поставки хроника уже опубликована.
Императрица в недоумении – выкинуть жалко, использовать по назначению – жёстко.
Тут как раз оказывается рядом фрейлина Сей-Сёнагон и предлагает свои услуги – на условиях самовывоза. И оказывается в результате обладательницей целой кучи бумаги – всё равно, как сейчас получить на халяву компьютер с подключённым Интернетом.
Начинает писать. Жанр – классический блог – дневниковые записи, сплетни, стихи, размышления, флэшмобы ("Назовите пять вещей, которые неприятно слушать", "Назовите пять вещей, утративших цену"). Разве что тестов не делает.
Пишет Сей-Сёнагон "под замок", и продолжается всё это довольно долго – пока бумага не кончается.
Тут ещё заглядывает к ней с ночёвкой френд и обнаруживает под циновкой что-то объёмное и жёсткое.
Вытаскивает лист. Читает.
Нет, вы не подумайте, то, что мужчины в хейанской Японии писали исключительно серьёзную литературу отнюдь не говорит, что у них был плохой литературный вкус. Скорее наоборот.
Рукопись френд заматывает, и отдаёт на пиратское копирование.
Так что Сей-Сёнагон мгновенно оказывается "в ТОПе".
Напоминаю, что байки выходят у меня в дневнике по средам и субботам.
Найти прошлые выпуски можно по тегу "Байки" или просто тыцнув тут.
Авторство баек принадлежит их авторам, которых я указываю либо в тексте поста, либо в тегах.
311 Views;
а я 15 мин. назад запостил: видео – До чего скатились потомки самураев: На японском телевидении стартовало телешоу “Битва оргазмов” http://1way-to-english.livejournal.com/318537.html
Ну для тех, кто в курсе о том, что в Японии на самом деле происходит и всегда происходило в плане секса оно не очень удивительно 🙂 А то, что написано про самую несексуальную нацию – бред журналиста, который не в теме вообще. Скажем так, секс с одновременным постепенным умерщвлением девушки – это такой народный обычай ,которого стесняются, но до сих пор практикуют… А что там еще бывает… Читайте инет. 🙂
“..Летописец особо отмечает долгий громкий хохот по обе стороны реки.” класс
Да, японцы очень были необычны в средние века. Впрочем, как и сейчас.
Про Сей-Сёнагон я впервые узнал отсюда: – Только мы кончили, как она заявляет: “Хорошо, когда у юноши или малого ребенка пухлые щеки”. Я окрысился, ору: “Какие это у меня пухлые щеки? Это у моего напарника пухлые!” А она отвечает: “Глупый, это же слова Сэй-Сенагон! Неужели не читал? Любимая книга премьера Мититаро! Там еще сказано: “Люблю, когда пажи маленькие и волосы у них красивые, ложатся гладкими прядями, чуть отливающими глянцем. Когда такой паж милым голоском почтительно говорит с тобой, – право, это прелестно”. Ну, мне уже и на Мититаро плевать захотелось… – Валерка опасливо огляделся, – я и говорю: “Гомик твой Сэй-Сенагон!” А она к стене отвернулась, заплакала и говорит: “Это женщина, она тысячу лет назад жила…” Опростоволосился я…
Лукьяненко? Не, не читал 🙂